Как я купила два самолета

[feruza]

День начался страшно. Страшно, говорю вам, день начался, - так, что Муж сказал: "Будь моя воля, я бы тебя за руль не пустил сегодня, нельзя тебе ехать"...

А потому что мне всю ночь снилось, с подробностями и продолжением, с очень безысходной тоской и исступленными слезами, и болью в груди - что у меня украли старшего ребенка. И убили.

И убили.

А мне надо было с утра ехать выступать в библиотеку им. Гайдара. Это уже не сон, - это меня пригласили как финалиста "Заветной мечты" пообщаться с московскими библиотекарями.

И я сквозь сон прекрасно помню, что мне надо ехать, и думаю, рыдая, - а чего я теперь... не поеду, не до того уж...

Встала невыспавшаяся, и лицо такое, словно все эти слезы я реально выплакала за ночь. Хожу по тихому дому как сомнамбула, знаю, что это сон был, что Сеньку сечас разбужу - а тоска не отпускает, совсем. Ощущение реально пережитого. Руки дрожат, губы дрожат, плохо.

Но Сеньку я подняла, одела его как мальчика из приличной семьи, и мы поехали.

Тепрь я переключу эмоциональный регистр, потому что, хотя я и ехала тяжело и с трудом свое настроение из руин поднимала - но в остальном день был ничего себе.

Мальчик из приличной семьи был одет не в жуткую штуковинку вида "футболка с коротким рукавом поверх трикотажа с длинным рукавом", в которой он ходит в школу, - а в рубашку цвета шампанского и темно-синюю кофту с глубоким вырезом, и на пуговицах. Такой пристойный ребенок, прямо заглядение.

Только глаза сонные.

Так вот сперва мы заблудились на Пушкинской. Нам надо было на Смоленскую, а заблудились мы не потому, что я не-московская-провинциальная-идиотка ( а я-таки редко езжу в метро), а потому, что в рассеянности я думала, что мы едем от Семеновской, а ехали мы по другой ветке, от Рязанки, и я это сообразила только уже за миг до последней станции, где еще можно пересесть. Хорошо, что Сенька не понял, что мы скатались туда-сюда пару раз, пока я не сообразила, куда нам плыть.

А в библиотеке я, во-первых, видела настоящего художника Чижикова. О, не надо про олимпийского мишку, :) - Чижикова-то все знают и не только по мишке, правда?

Чижиков мне ужасно понравился, особенно рассказом, как они с Никой Гольц спорили над работами "Художники Заветной Мечты", и Ника говорила про одну из работ: "С такими ногами я смириться не могу!!!"

Пока все это происходило, мой мальчик из хорошей семьи достал свою деревянную свинью, которую ему подарила Наташа  , уронил ее за кресло, за батарею, поднял кверху попу и завис через ручку кресла, пыхтя и краснея лицом, безуспешно стараясь ее достать. Параллельно он бурчал "слишком много говорильни, у меня уже голова болит", - но слегка утешился чаепитием и крекерами в перерыве.

 

После перерыва писательница, поэт и переводчик Маша Лукашкина великодушно уступила мне право выступать первой, и я, дрожа по-прежнему губами ( а настроение утреннее у меня нифига не прошло), - что-то блеяла про свою повесть и даже прочитала четырнадцатую главу.

Потом Маша читала свои стихи и главы из своего сборника рассказов - совершенно очаровательного сборника - там и юмор, и очень тонкая лиричность, и обаяние, и...

, я не понимаю, отчего у нас издают всякое гавно, а.. Да-да, гавно издают!!! - а хорошие тексты нафиг никому не нужны...

Я бы Машину книгу купила бы детям, просто задыхаясь от радости и от вожделения...

Потом веселые тетки-библиотекари записали мой телефон и мейл, и намекнули, что не могла бы я прийти к ним пообщаться с детьми?

А я, конечно, согласилась на все на все, совсем на все.

Потому что мне же интересно.

И мы поехали с деткой моей домой, а по дороге купили два самолета.