Лестница на чердак

Прочитала, как Быков, хваля Панову, отметил, что ее "Сережа" все-таки не лишен сусальности.

То есть - как говорит словарь - слащавости, сентиментальности, приторности...

Иногда я думаю: где граница между трепетным и нежным - и сусальностью. Покажите же мне текст  - чтоб мужчина признал его полным нежности, но без сусальности.
Просто покажите?

Или это непроходимая граница между мужским и женским мировосприятием в тексте?
И то, что брутально-жовиальному читателю -мужчине - сусальность, то женщине - просто нежность.

Мы тут с Сенькой как раз про преломление света в разных средах. Так что вот - луч отклоняется. Тут шел по линии нежности, а там - ап - и уже сусальность.

и наоборот. Но поскольку человек у нас = мужчина, постольку и критерии строятся исходя из.

У Дины на втором этаже слева от лестницы  на теплом деревянном полу лежит кресло-мешок, а рядом с ним книжные полки.
Я взяла с полки "Дом, в котором" и все же решила почитать.
Потому что всем нравится.
Честно прочитала 120 страниц.
Мощно.
Но сама не могу понять, отчего не захотела читать дальше.
Перед этой книгой мне неловко - очень многие очень умные и разбирающиеся в книгах люди книгу очень хвалили.
И я ж не ругаю - просто не смогла, не втянулась.

Так же было с автобиографией Кристи. Так же - с автобиографией Фрая.
Какой-то непонятный незаметный глазу песок, личный, индивидуальный, который лично мне - скрипит на зубах и мешает.
Или- какой-то выломанный зубчик шестеренки. У всех в норме он есть и их цепляет, а у меня он выломан оказался - и у меня соскальзывает...

Вот скажите мне, у вас было такое с хорошими книгами? Чтоб все говорили: нравится, отлично, а у вас не пошло, и непонтяно, отчего не пошло...?

Преамбула. В моем дипломе написано : "Филолог. Преподаватель русского языка и литературы".
Я люблю Тургенева. Толстого. Чехова. Салтыкова-Щедрина. Лескова. Бунина. Куприна. Далее везде. И читаю их добровольно в свободное время.
Но.

Большое видится на расстояньи.
Интересно, что были времена, когда античная литература воспринималась как абсолютный, не подсудный никакой критике образец идеала. (сейчас ее никто не знает, кроме литературоведов). А это были просто писатели, такие же люди, как вы и мы. Ну ладно, такие же люди, как Тургенев и Гюго.
Сейчас мы с нерассуждающей дрожью в коленках вопринимаем Классическую Русскую Литературу.
И в произведениях, которые в свое время писались на злобу дня, стараемся увидеть Вечный Смысл.
Вечный Смысл можно увидеть даже в табуретке (что ко мне привязалась сегодня эта табуретка?...).
Однако писатели 19 века в их школьном изводе (а это выборка ничем не хуже любой другой) вызывают у ребенка, уже прокричавшего королю про голую попу, еще одно законное недоумение. То есть, роман сам по себе неплохой, да. Ну неплохой.. ну да.
Но ведь вместе с ним надо изучать, почему он был написан, и какая обстановка сложилась в России в те годы, кто такие нигилисты и почему тут про лягушек?... А без этого анализа он сам по себе что?... Тссс... без этого в нем, самом по себе... уже остается гораааздо меньше...
Причем, возьмем Анну Каренину. Я ее люблю. Чтоб понять, о чем страдания, достаточно одной фразы. Ну двух. Мол, развод был вот так обставлен, а на детях это вот так сказывалось. И дальше можно читать и плакать.

Что касается, допустим, Отцов и детей, или Мужика, прокормившего двух генералов, - там дело хуже. Там надо долго и нудно разъяснять неинтересные подробности того, зачем и почему это было написано. На этом фоне Абсолютная и Непререкаемая ценность текта уже увядает.
Но это же Святое. Как можно.

Я ращу мальчика, читающего взахлеб фантастику. Нормального, не эстетствующего мальчика. И вот, глядя на него, я понимаю, что Муму, например, я попросила его прочитать с одной только целью.
Простите меня за это.
С тем, чтоб он понимал анекдоты и "зачем Герасим утопиил муму... я нипаймууу..". Потомку что без этого он будет некомпетентен в общении.

И многое другое так. И меня уже не пугает, если честно, "Краткое изложение книг школьной программы". Потому что если вместо полных текстов Тургенева человек читает сегодняшние книги, то идите докажите мне, что эти сегодняшние книги - богатыри-не-вы...

Почему, собственно?
Интересно было бы почитать рецензию на что-то классическое так, будто над нами не довлеет гнет святого тумана. Ну просто, чтоб написали как про текст. Тут, мол, так себе, и вот тут недотянул.

Я уж молчу про детскую и подростковую литературу. В которой некоторым чителям и родителям искренне кажется, что дитя должно фанатеть от Купера и Майн-Рида, а все нынешнее ,ну тааак... ну чо... ну написалии... ну развлекаловка...И я молчу, что учителя литературы не читают детскую литературу вообще, совсем, никогда, не компетентны в ней, считая, что их главная задача - про Муму.
Но это отдельная грустная тема.

Нашла я себе аудиокнигу - Смоктуновский читает "Евгения Онегина"
Слушала, как и было намечтанно, - на ночь, чтоб не мешали мысли.
А то что-то у меня бессонница...

Смоктуновский и в молодости -то отличался бессильным голосом, а уж в этой-то записи...

Лежу, думаю: как странно выглядят все эти "слова автора" - молодого ведь очень, по нынешним меркам, автора, мальчик почти - прочитанные старческим кряхтящим, прерывающимся голосом, со старческими интонациями, с паузами там, где молодой бы паузу не сделал .

Лежала и думала: вот Пушкин остался живой... дожил до 1879 года... Сидит и читает, в 80 лет, старый, скрюченный, желтый, вслух свои юношеские стишки :)
Вот так - немного желчно, немного иронично, очень усталым голосом.

Тургенев в реабилитации не нуждается, конечно.

На мой вкус, "описания природы" у него чудовищные, - но это, судя по всему, была норма того времени.
"В дымных тучках пурпур розы, Отблеск янтаря, И лобзания, и слёзы, И заря, заря!" - Фет - это просто рифмованный Тургенев, правда?
(Кстати, искала сейчас в яндексе эту цитату, чтоб не ошибиться в знаках препинания, - и первая ссылка вылезла на журнал feruza :)

Так вот, природа с тучками, птичками и цветочками, ветерочками и прочим - у него дурацкая совершенно. Иной раз кажется, что он просто нарочито издевается над читателем. Более того, если вспомнить разговор Марфы Тимофеевны с Марьей Дмитриевной  - в начале романа "Дворянское гнездо", то это ощущение усиливается.

- О чем ты это?  -  спросила  она  вдруг  Марью  Дмитриевну.  -  О  чем
вздыхаешь, мать моя?
     - Так, - промолвила та. - Какие чудесные облака!
     - Так тебе их жалко, что ли?

Так что после тучек и незабудок Тургенев прекрасен. Тонко ироничен, наблюдателен.
Один Пигасовский кол в бок барышне чего стоит :)

Обнаруживаю, сколько все же осталось шелухи в голове после школьно-университетского изучения - я ж при советской власти его изучала - а она, власть, все изощрялась доказать что-то про народные страдания...


Кстати, "Рудина" Тургенев написал за семь недель.
Нынешнему литератору попеняли бы непременно не только за то, что повесть средних размеров названа романом, но и за то, что романы за полтора месяца не пишутся...

Вынесу из комментов...

Конечно, - и там про это народ кричал, - что хороший учитель заставит..ээээ... научит.. вдохновит и т.п. - и дети будут любить хоть "Путешествие из Петербурга в Москву". Правда, я все же сомневаюсь, что любые дети. Москвичи, кричащие подобные вещи, избалованы школами центрального округа :) С традициями, с отбором, с учениками из семей, где три университетских диплома в поколениях...

Но ведь речь идет не об трудном и методически непростом процессе. А об эстетическом наслаждении книгой как таковой. Вот мороженое. Оно нравится большинству детей. А устрицы - скорее всего, сами по себе не понравятся.

Специально взяла в пример мороженое - хороший продукт. А не чипсы, к примеру. Не колу, которая не просто сладка, но вредна.

К сожалению, большая часть школьной программы сама по себе среднему ребенку нравиться ... не будет... просто так он ее не выберет.

И еще вот что.
У ребенка 15 лет на самом деле есть свои специфические жизненные проблемы. А его заставляют читать про кризис тридцатилетних обломовых...
Все бы ничего. Только уравняйте это книгами про их, пятнадцатилетние, - кризисы...

В столовой у меня лежит книга с нарезкой всяких воспоминаний про Достоевского. По темам и по хронологии.
Сегодня она как раз подошла к концу, и в конце у нее, в разделе перед смертью, конечно, - речь про Пушкина.

Всего-то сто с хвостиком лет прошло.

А картина, описанная очевидцами, вызывает ощущение, что это совсем другие люди.

Достоевский говорит, что Пушкин, будучи истинно русским по духу человеком, писал все национально-окрашенные тексты так, что можно было верить - это пишет испанец, турок и т.п. Всякие Шекспиры радом не стояли.
И именно это позволяет примириться западникам и славянофилам.

После того, как он закончил эту речь, началось нечто, в нынешнем культурном контексте нам сегодня душевно непонятное.
Все кричали, визжали, хлопали (с места выкрикивали, что вот, Достоевский разгадал загадку Пушкина), пароксизмы восторга дошли до истерии, какой-то нервный юноша упал в обморок....


Какой бы нынешний писатель поднял бы такую волну чувств в слушателях во время Пушкинского юбилея?

Это были другие люди.
Им так казалось важно все это, до истерики, до обморока...


(любимая моя тихенькая Анна Григорьевна спокойно ждала мужа в Старой Руссе. Речь не слушала, не присутствовала. Дом вела. Будь она моим жж-френдом, я ее решительно не поняла бы :) )

Характеризуя пушкинскую поэзию, Белинский в свое время писал: "Общий колорит поэзии Пушкина, и в особенности лирической, - внутренняя красота человека и лелеющая душу гуманность ... читая его творения, можно превосходным образом воспитать в себе человека..."

Что вам сказать... Вероятно, не случайно я в свое время не стала литературоведом (хотя во время экзаменов - да, я хвастаюсь, - профессора-литературоведы иной раз говорили мне, что "ах, деточка, с таким подвешенным языком из вас мог бы даже получиться неплохой литературовед" - хе-хе, а не только второсортный по определению лингвист...)
Сейчас я страстно ненавижу Белинского.

Охотно верю, что его риторика - риторика современного ему момента, и что он молодец-умище, сказавший о Пушкине то, что до него никто не говорил. Впрочем, это было нетрудно в силу временнОй форы. А вы попробуйте сейчас сказать что-то свеженькое...

Но школьное литературоведение, бессмысленное и беспощадное, требует от детей жевать безвкусный жмых белинской формулы, комментировать ее расплывчатые высокопарности - еще более расплывчатыми и мерзейшими высокопарностями.

От сладости, от приторности сводит скулы.

Это просто бесконечные брильянты-изумруды - чем больше блеску-треску, тем длиннее предложение.

Ненавижу всю эту просто-таки застойную риторику...

Писали мы сейчас сочинение-миниатюру. По вышеуказанной цитате.
Надо было написать, согласны ли вы с мнением Белинского. Люшке пофигу, а я ее натолкнула на то, что она не совсем согласна. Солидно и толсто, в тех же стрекучих фразах, в духе этого тошнотворного, оторванного от личностного восприятия гуманизма и красоты - было написано, что Пушкин - это наше все. И он неисчерпаем как этот... ну почти как атом. И многогранен. И его в принципе невозможно свести к одной формуле, как бы та ни была прекрасна и верна - у Пушкина всегда есть и еще одна грань. И еще одна. И еще одна.

Но меня тошнит от проделанной работы. От тусклого взгляда дочери "блин, каникулы на носу, надо отписаться и сдать и забыть как страшный сон".
Я читаю в целом нелюбимую мною поэта Цветаеву - "Мой Пушкин". И понимаю, что мигрень, вызванная белинской духотой, - от цветаевской простоты и правдивости неизысканной - проходит. Немножко.

Я сейчас плюну на Пушкина. Да простит меня наше все. И я плюну еще на Гончарова - пока тоже подождет.
Сегодня по "Культуре" - я так радовалась, видя, что мы как раз успеваем - мы с ней слушали рассказ О'Генри. И я подумала: какого черта, программа... Человек первый раз услышал, что есть такой писатель, ей понравилось. Все лучше, чем читать любовне романы неизвестных теток.

И дам-ка я ей первый том - пусть читает рассказы О'Генри.

Мне кажется, это ей полезнее, чем Белинский...

Вот, пока я думаю, куда девать гадкую книжонку с чудовищными стишками и не менее чудовищными картинками (надо бы сжечь, но так, чтоб дети не видели. Ибо дурной это пример, нельзя все же детям смотреть на сжигине книг и игрушек.... - а отдать плохую детскую книгу - кому? Это же как прокисший кефир кому-то спаивать - своими руками заведомо плохое давать, да еще - детям.. То бензин, а то дееети :)...

Так вот, пока я думаю об этом, люди креативно поступают с книгами хорошими...
Вот здесь, у френда, обсуждается сие творчество.

И здесь, днем ранее, у нее же - про лампы настольные из книг. Лампы, кстати, - ничего не могу поделать, - по ассоциативной цепи сразу вызывают в памяти абажурчики из кожи человека. Чтоб ничего не пропало втуне, значит...

Впрочем, можно вспомнить свежие опыты сушеных трупов, выставляемых как скульптуры...
И много чего можно вспомнить...

Все же вид порезанной "Алисы" вызывает у меня мурашки по коже. Никто не мешал сканировать страницы и лепить чашечки из копий, напечатанных на похожей желтоватой бумаге... стояло бы это все на непорезанной странице - художественное впечатление было бы меньше?
Не знаю.

И я понимаю, что мои комплексы по этому поводу просто очень субъективны. То есть я могу свою (!) книгу попачкать и нечаянно помять. А вот осознанно загнуть страницу или написать что-то шариковой ручкой - не могу.

Карандашом - писала. То есть, делала пометки, когда занималась наукой :)

Словом, и что вы про эту "Алису" думаете?