feruza | (no subject)

А вы знаете, что день снова начал уменьшаться, а темнота - расти.
И я срочно запасаюсь бодрыми мелодиями и оранжевыми платками, чтобы включать первые и развешивать по стенам вторые.
Ибо мысль о ноябре, в котором мне нужно будет будить трех детей рано утром, меня огорчает.
Господи-боже-мой, я бы отменила ноябрь.

Когда утром за окном темнота, на кухне холодно, по радио ненавистная с утра новостная белиберда на татарском: казан сейли - жиде сагать ун бишь минут...
Жиде сагать кусают и колются, ун бишь минут мокрые и липкие...
И ты, несчастный кинестетик, надеваешь пахнущую уксусом форму (мама вчера гладила ее с уксусом, чтоб убрать блеск на заднице), ешь какой-то бутерброд с чаем, а потом выходишь в эту беспросветную и стылую темь, с дождем и ветром. Фонари только усугубляют сырость и ветер, и темноту.
До школы 40 минут пешком, там тоже холодно, а главное - там почему-то такие тусклые лампочки.
Но в классе уже легче - люди, сотоварищи.
Алгебра с утра.
Здрасьте, Сканави.
И день тихо пополз к серому же концу. Потому что в 4 часа опять уже темно.

Интересно, что дети ходят в школу в темноте большую часть учебного года.
Но ни один бодрый советский фильм о школе никогда, по-моему, не отразил этого факта.
Там всегда светло, дети всегда идут в школу под светлым небушком.